Автор: Solar-Inet
Фантазия на тему Сейлормун № 2
«Розовые волосы, карие глаза» (продолжение)
- До свидания, Усаги, Мамору! – крикнула она им, и вскинула ключ, - Страж времени, открой мне врата времени, пропусти меня домой!
- До свидания Чибиуса! – услышала в последний момент, перед тем как розовое облако охватило её, и вот перед ней показалась дорога к Хрустальному Токио. Она почти не заметила, как пробежала через весь город, и ворвалась во дворец.
- Мама, папа, ну где же вы?
- Юная Леди, ты не должна себя так вести, – Королева Серенити вышла откуда-то из комнаты, и Малышка кинулась к ней.
- Мама... Я так скучала... - она попыталась обнять маму, но что-то ей в этом помешало. Она отпрянула назад. Королева стояла перед ней такая же, как всегда. Красивая, спокойная, в роскошном белом платье.
- Что это? – почти с испугом спросила она, глядя на живот мамы, выпиравший из-под платья.
- Это?... - в какой-то момент Юная Леди увидела в ней прежнюю Усаги, нелепо растерянную, не знающую что сказать.
- Юная Леди? – услышала она голос отца.
- Папа... - отозвалась она едва слышно.
- В чём дело? – подошедший Король Эндимион нежно обнял за плечи маму.
- В чём дело? – Чибиуса чувствовала себя способной сейчас и здесь расплакаться. Или рассмеяться. – Почему мама?...
- Ну, знаешь ли, дорогая, - Король подошёл и присёл перед ней на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с её растерянным взглядом, - Эта история началась очень давно...
Они сидели в её спальне. Мама рядом держа за руку, а отец ходил перед ними, рассказывая и стараясь не смотреть Чибиусе в глаза. Он рассказал о том, что мама очень страдала, потому что проходило время, а она, Юная Леди, всё так и не рождалась. Рассказал, что решил пройти сквозь время, в будущее, и принёс её оттуда.
- То есть, это я там? – Чибиуса огромными глазами посмотрела на мамин живот. Королева слабо кивнула.
- Я очень люблю тебя, - притянув дочь к себе, она обняла её, - Мне было плохо оттого, что я не могу обнять и поцеловать тебя. Я очень тосковала...
Чибиуса была готова обо всём забыть, и наслаждаться теплом маминых рук, но одна мысль не давала ей покоя.
- Но что же мне теперь делать? – спросила она, поочередно глядя на обоих родителей, - Теперь я должна вернуться в то время, откуда вы меня забрали?
- Нет, конечно, нет, ты можешь остаться здесь с нами... - тут же поторопилась ответить мама, - Ведь когда ты маленькая появишься на свет, папа заберёт тебя в наше прошлое. Кто же тогда останется со мной?
Ни Чибиуса, ни Серенити не заметили, как побелел Эндимион. Отвернувшись от жены и дочери, он посмотрел в окно. Хрустальный Токио сверкал как драгоценный алмаз под лучами солнца. Чибиуса вернулась в очень хороший солнечный день. И только он, да Сейцуна знали, что светлого будущего осталось не так много. Всего несколько дней, или даже часов, отделяли его от дня, когда он их потеряет. Их обеих. Серенити умрёт, пытаясь дать жизнь очаровательному розововолосому чуду; а её, милую девочку, его дочку, он сам отдаст себе из прошлого. Отдаст ради Серенити, которая едва не сошла с ума в прошлом. Он хорошо это помнил. Усаги тогда пропала. Пропала Королева Серенити. Каждый день он видел уставшую отчаявшуюся женщину, которая всё глубже погружалась в пучину сумасшествия. Чувствовал свою собственную беспомощность оттого, что не может ей ничем помочь. Опять и в который раз. Спонтанное решение пойти в будущее. Холод в сердце от лиц потерявшихся в горе девочек и траурный Хрустальный Токио. Он сам, безмолвным беспомощным призраком сидящий у постели, где лежала Серенити. Его Серенити... Спасительница, мессия, Королева. Она, всегда возвращавшаяся. Та, которую всегда мог воскресить Серебряный Кристалл.
Он уже проходил через это. Когда во время нападения с Менезиса, она потеряла силу, пытаясь защитить Токио, и когда девочки, спасая, погрузили её в сон. Как ему было тяжело бродить беспомощным привидением по опустевшему городу, ожидая, как с возвращением Чибиусы в этот мир вернётся жизнь.
За что ему это? Почему за короткие мгновения счастья с любимой он должен платить годами одиноких мучений? Да, он отдаст Чибиусу. Ради Серенити. Но что останется ему? Пустой дворец, саркофаг с мёртвой Серенити и одиночество.
- Папа? – спросила Юная Леди, и её голова с пышными розовыми хвостами, которые всё ещё не начали расти в длину, прижалась к его боку. – Папа? В чём дело? – какая же она заботливая. Сердце Эндимион судорожно сжалось. Он зажмурился. Но тут же открыл глаза и, обернувшись к Чибиусе, улыбнулся.
- Всё в порядке, дорогая. Всё в порядке, – он нежно обнял её.
- Замечательно, тогда пойдёмте есть, - услышали они Серенити. И переглянувшись, рассмеялись.
- Мама, ну ты как всегда! – едва просмеявшись сказала Чибиуса.
- Что?! – строго сведя брови на переносице, спросила Серенити. Но располневшая и с прорывающимся наружу смехом она вовсе не выглядела строгой. – Иди сюда, негодница!
- Да, мамочка! – Чибиуса обняла мать.
Уже поздно вечером Чибиуса вернулась в свою спальню в сопровождении мамы. Она помогла ей переодеться в пижаму, распустила её хвостики, и начала их расчёсывать.
- Не надо, мам, - попыталась ускользнуть от этой ласки Чибиуса, - Я уже умею делать это сама.
- Возможно, - согласилась Королева, продолжая тщательно расчёсывать розовые локоны, - Но я так скучала по тебе. Так что дай своей старой маме о тебе позаботиться.
- Мам, ты у меня совсем не старая, - возмутилась Чибиуса, и, развернувшись, обняла маму, прижавшись щекой к выпирающему животу, - Ты у меня самая молодая, и самая красивая.
- Ах, милая...
Чибиусе всегда нравилось, когда мама так говорила. Её руки такие тёплые и ласковые. Она очень скучала по ним там, в прошлом. Усаги почти никогда не была такой. Разве что чуть-чуть сейчас в последние месяцы. Но мама, её мама была другой. От обуревавших чувств, Чибиуса ещё сильнее прижалась к маме, словно прячась в её объятиях, и... тут же получила толчок в щёку.
- Она меня ударила! – возмущенно вскрикнула она. Мама тихонько рассмеялась.
- Ни она, а ты. Ты же чуть саму себя сейчас не задушила. Дай сюда руку, - сказала она, и приложила протянутую ладонь девочки к боку живота, где толчки были лучше всего заметны. Маленькая леди в животе мамы ещё пару раз ударила по руке Чибиусы, и затихла.
- Ну, вот, - разочарованно протянула Чибиуса. – Я только... - она подняла глаза на Королеву и только в этот момент заметила, как она бледна. Заметила и крошечные капельки пота, выступившие на лбу чуть ниже короны. Она испугалась. – Мама, что с тобой?
Серенити слабо улыбнулась.
- Всё в порядке, - успокоила она, - Просто я устала. Носить тебя повсюду, когда ты так дерёшься не так уж легко. СейлорМеркури требует, чтобы я много отдыхала.
- Но почему же ты не лежишь?
Мама снова улыбнулась, и, прижав сопротивляющуюся Чибиусу к себе, тихо проговорила:
- Я люблю тебя, Юная Леди. И я не могла тебя не встретить.
- Ну, и что вы здесь делаете? – строго спросил Эндимион, заходя в спальню.
- Признаёмся друг другу в любви, - выпалила Чибиуса.
- Ах, вот как? Тогда, похоже, я здесь лишний, - сделав вид, что обижен, Эндимион хотел выйти. Но был остановлен Юной Леди, что, подлетев к нему, тут же забралась ему на руки.
- Тебя я тоже люблю, - сообщила она, и громко чмокнула его в щёку, - Очень-очень люблю. И думаю, мамочка тебя тоже очень любит...
Так началась их обычная вечерняя игра. Наконец, утомлённая поцелуями и ласками, Чибиуса легла в постель. Папа ушёл первым. Мама немного задержалась, чтобы подоткнуть одеяло пожелать спокойной ночи и поцеловать на ночь.
Чибиуса осталась одна. Хотя нет, ни одна. Рядом на второй подушке мягким клубочком дремала Диана, которую ничуть не потревожили голоса людей. Положив на неё ладошку, Чибиуса услышала, как котёнок замурлыкал. Это было так знакомо. Она наконец-то была дома. С мамой, папой, в своей спальне. Чибиуса через лёгкий полог посмотрела на луну, такую большую, какой она никогда не была в Токио прошлого, и, наконец, заснула.
Проснулась она, услышав чьи-то голоса, громко переговаривавшиеся в коридоре за её дверью. Она поднялась и прислушалась.
- Ну, наконец-то Ами. Ей совсем плохо. Она постоянно зовёт тебя.
Чибиуса не услышала, что ответили, но голос говорившей она узнала. Это была СейлорВенера, капитан охраны Королевы. Ами, СейлорМеркури, была личным врачом мамы. Значит, плохо было...
- Мама, - крикнула Чибиуса, и, спрыгнув с постели, понеслась на голоса. Воинов в коридоре уже не было. Но это и не важно. Если было плохо маме, то она знала, куда они пошли.
Возле покоев родителей в одиночестве топтался папа. Увидев его бледное лицо, Чибиуса испугалась по настоящему. Испугалась настолько, что потеряла голос. Подбежав, она уткнулась лицом в знакомый, пахнущий розами, отцовский мундир. Приглушенный мамин крик заставил их обоих вздрогнуть. Папина рука дёрнулась к ручке двери, и, не долетев, упала, когда крик повторился.
Они молча стояли у дверей, как почётный караул. Желая, и не решаясь войти. Чибиуса уже знала, что происходит. Скоро должна была появиться она. Эта мысль могла бы быть забавной, если бы не было маминых криков, приглушенных голосов в комнате с нею, и бледного, замершего в одной позе папы. Опершись на свой жезл, как на дорожный посох, он стоял, слегка сгорбившись, неотрывно глядя на запертую дверь. Не видя ничего кроме неё.
Время шло. Чибиуса чувствовала, что замерзает, стоя в пижаме и босиком на холодном полу. Но не могла заставить себя уйти. Папа всегда очень любил маму, но также он всегда любил и Чибиусу. Любил и заботился о ней. И то, что сейчас он не замечал того, как она мёрзнет, обижало и пугало её. Вспоминалась её детская ревность, что папа любил маму больше. А пугало... Было в глазах короля, что нёс эту странную вахту вместе с ней, что-то такое, чего Чибиуса не понимала. Но чувствовала. Это было похоже на отчаяние, осознание своей бесполезности. У неё было такое однажды. Тогда в прошлом, когда Усаги превратилась в маму, и пыталась остановить Мудреца, а она, Чибиуса, ещё не умевшая перевоплощаться, плакала, обвиняя во всём себя. Тоже отчаяние, тоже отчаянное желание что-то сделать, и тоже осознание бесполезности.
- НЕТ, УСАГИ!!! – громкий крик, больше похожий на вопль вырвался из комнаты и, ударившись о стены, рассыпался осколками, - УСАГИ!!! – и вслед за этим детский плач.
Это всё решило. С силой рванув дверь на себя, папа и не заметив, как полетели щепки от ломающего дерева, вбежал вовнутрь. Чибиуса кинулась за ним. Первое, что она увидела, это как Нептун и Юпитер пытались удержать короля, и слёзы на глазах Урануса. Увидев Чибиусу, она посерела и отвернулась в сторону. Сердце опустилось в лёгкие, и там замёрзло. Медленными шагами она пошла к маминой постели. У изголовья, заслоняя собой лицо Королевы, стояла Венера. Чибиуса видела лишь тонкую, с едва заметными голубыми жилками руку мамы, которую держала на коленях сидящая на краю постели Марс. Услышав тихое улюканье, Чибиуса заметила Меркури, укладывающую в колыбельку небольшой свёрток. «Там я», - мелькнула далёкая, ненужная сейчас мысль.
- Усако, - сдавленно прошептал папа. Его рука такая безумно тяжёлая и холодная, легла на её плечо, и тут же ушла, лишь отодвинув Чибиусу в сторону. Нелепо - качающимся шагом на негнущихся ногах папа подошёл к маминой постели, поднялся на две ступеньки, и опустился на постель вместо поднявшейся Марс, - Усако... - он поцеловал белые пальцы, и Чибиуса увидела, как хищно блеснуло на безымянном пальце золотое кольцо.
Раздались рыдания. Но плакал не папа. Плакала Юпитер. Прислонившись головой к стене. Громко вдыхая и выдыхая воздух, хлюпая носом, ударяя кулаком по стене.
Чибиуса сделала ещё один шаг. Мыслей не было. Они все исчезли, разбились в осколки, как тот первый вопль. Осталось желание убежать, забиться куда-нибудь, подальше ото всех. Она сделала ещё один шаг. Заставила себя это сделать. Марс исчезла в тени полога. Венера продолжала стоять. Её плечи слегка вздрагивали, словно она смеялась. Позади шепча яростное «нет!», Юпитер продолжала бить кулаком по стене. А впереди на такой вдруг ставшей безумно далёкой и высокой постели сидел папа, прижимая мамину ладонь к своему лицу. Золотые зёрна браслета на тонком запястье невыносимо ярко сверкали, и слепили глаза. До слёз. Чибиуса уже чувствовала их, этих соленых предателей, подобравшихся к её глазам. Но с чего бы ей плакать? Она сделала ещё один шаг.
Она почти не заметила, как её похолодевшей от страха ладони коснулась чья-то рука. Лишь когда её позвали, она услышала и обернулась.
- Юная леди, - это было Хотару, воин разрушения, СейлорСатурн. С таким же бледным, как у папы и всех остальных лицом, она тихо сказала, - Тебе лучше вернуться к себе.
Хотару никогда раньше не называла её Юной Леди. Там в прошлом, она была её подругой. Самой близкой подругой, самым лучшим другом, о каком только могла мечтать беглая принцесса из будущего. Но сейчас.
- Тебе лучше вернуться к себе, - ледяным тоном повторила Сатурн.
- Но мама... - прошептала Чибиуса, наконец, обретя дар речи.
- Не сейчас, - отрезала Хотару, и, взяв Чибиусу за руку, повела её обратно к выходу. Они почти уже вышли, когда вдруг Чибиуса вырвалась и бегом бросилась к маминой постели. Как вихрь взлетела по ступенькам, оттолкнула Венеру, и крик застыл у неё на губах.
Лицо мамы было таким же белым, как и простыни. Золотые хвосты, выбившись из растрёпанных оданго, длинными прядями вились по голым плечам и свисали с постели.
- Мамочка, - шёпотом позвала Чибиуса, протягивая к ней руки, - Мамочка...
Но её не слышали. Глаза оставались закрытыми, а с приоткрытых губ не сорвалось даже вздоха.
- Юная Леди, - позвала её Хотару. В тени в колыбельке снова заплакал ребёнок.
- Почему? – закричала Чибиуса, оглядываясь на отца, - Почему ты не сказал, что я её убью?! – эти слова дались ей легко, но, только произнеся их, Чибиуса полностью поняла, что произошло. Мама умерла. Она, которая столько раз спасала мир и своих друзей; она, которая сумела победить всех врагов, с которыми сталкивалась; она, которая была её мамой – Умерла. И умерла, пытаясь дать жизнь ей, Чибиусе. Принцессе, которую долго время и не считали её настоящей дочерью. И она убила её своим рождением. – Почему ты не сказал?! – снова закричала она, и отшатнулась от его тихого голоса и руки, потянувшейся к ней, - Я убила её! – взгляд Чибиусы метался по лицам воинов с осознанием ужасного. Они почти ненавидели её. За их сочувствующе – растерянными глазами прятались гнев и ненависть. Она, никчёмная надоедливая девчонка, убила ту, чтобы им ценнее всего на свете.
- Чибиуса, - прошептал отец. Ну, конечно, же. Он её тоже ненавидит. Он любил маму больше, и теперь, когда её нет, Чибиуса ему не нужна. Она преступница. Невольная, не желавшая этого, но преступница. Теперь все и всегда будут видеть в ней только убийцу Королевы.
- Мамочка! – закричала она в отчаянии. Но никто не откликнулся на её призыв. И тогда... - Хронос, владыка времени, открой врата Времени, проведи меня, охрани меня, укажи мне дорогу!!!!!!
Знакомое розовое сияние скрыло от её глаз спальню Королевы. А, рассеявшись, оставило её стоящую на улице города. Токио. Она вернулась в прошлое. В Токио двадцатого столетья. Вернулась к Усаги. Не обращая внимания на замёршие ноги, Чибиуса побежала к знакомому дому. Всего через улицу, она вдруг услышала знакомые голоса.
- Огненные мандалы!
- Водяные струи!
Она бросилась туда, на ходу перевоплотившись. Сражение развернулось на обломках школы Мюген. Жуткого вида демон с какой-то коробкой вместо головы вертел в воздухе СейлорВенеру.
- Минако, держись! – услышала она, и обернулась на голос. Усаги в форме Сейлормун, готовилась вызвать свой жезл. Сердце Чибиусы ёкнуло, а глаза снова предательски стали мокрыми. Но у неё нет времени плакать.
- Сердце розового сластёны! – воззвала она, и кинулась в бой.
Когда Чибиуса воспользовавшись ключом времени исчезла из спальни Серенити, Эндимион почувствовал облегчение. Он знал, куда она отправилась. Теперь знал, и больше не беспокоился. Там в прошлом ей будет легче пережить потерю. Там будут Усаги и Мамору, они помогут ей. Он бы этого не смог сделать сам. Да, он видел ужас в её глазах, понимал, что она себе сейчас думает, понимал, что должен был её успокоить и уверить, что никто не винит её в смерти Серенити, но... Он сам был всего лишь в шаге от того, чтобы думать так же. Если бы ни она, ни отчаянное желание её родить, Серенити была бы жива. Он чувствовал далёкую обиду на жену. На эту эгоистку, которая решила, что Чибиуса важнее. А как же он? Да, он любил дочку не меньше, чем она. В прошлом, когда Усаги спрашивала его, кого он больше любит, он отшучивался. И тогда и сейчас они обе были важны для него. Но именно в этот миг Серенити больше с ним не было, и именно в этот миг только это имело значение. Это и....
Тихий писк маленькой Чибиусы заставил Эндимиона вспомнить об остальных. Не поднимая головы, он как можно громче проговорил:
- Все свободны.
- Но Ваше Величество... - попыталась возразить Минако.
- Девочки, я должен с ней попрощаться, - дрогнувшим голосом сказал он, и ещё тише добавил, - Пожалуйста.
Как бесплотные тени они заскользили к выходу. Он ощущал их горе и думал, что им никогда не понять его. Она всегда была с ними, даже в то время, когда он хотел, чтобы она была только его. Он пытался отказаться от неё, но чувствовал, что даже через несколько часов разлуки его сердце рвётся к ней. Только к ней. К её рукам, глазам, губам. Ему было нужно, просто жизненно необходимо, всегда видеть её, знать, что она с ним.
Её глаза. Эти чистые любящие голубые озёра. Он влюбился в них тысячи лет назад. Тогда он потерял их, но снова нашёл. И снова потерял. Теперь уже навсегда. Уже никогда она не посмотрит на него. Он всмотрелся в её лицо. Она лежала так спокойно, и безмятежно. А на её лице всё ещё цвела слабая улыбка. Словно бы она уснула, и чему-то улыбалась во сне. И лишь бледность выдавала истину. Он наклонился, чтобы в поцелуе коснуться нежно-розовых губ. Она больше не ответит на его поцелуи, какими бы страстными они не были.
- Я люблю тебя, Усако, - проговорил он, обращаясь к жене, чью безвольную руку держал в своих. Ей всегда нравилось, когда он называл её именем из прошлого. – Очень сильно люблю, - зачем он говорил это? Зачем пугал тишину покинутой спальни своим одиноким голосом? Серенити не отвечала. – У нас очень красивая дочь. Она похожа на тебя, только волосы розовые, как у бабушки, но я думаю, она будет носить хвостики, как и ты. – слабая улыбка Серенити дразнила «говори, говори... » - Впрочем, так оно и есть. Как же я мог забыть, - Эндимион негромко рассмеялся, - Помнишь день, когда она свалилась на нас прямо с неба? Нашла ведь место для приземления...
- Ваше Величество? – услышал он голос, и на миг, счастливо – безнадёжный миг, ему показалось, что это заговорила Серенити. Но... Ему потребовалось обернуться, чтобы увидеть говорившую. Плутон, Хранитель Времени. Значит пора, значит, Он пришёл.
- Да, - отозвался он, возвращая взгляд к лицу жену, безжизненно – белому, как у статуи.
- Эндимион из прошлого, он хочет поговорить о... - голос Сейцуны дрогнул.
- Не трудись, - остановил её Эндимион, - Я ещё в своём уме, и помню, о чём он хочет поговорить со мной. Скажи ему, пусть войдёт, и... - он остановил воина Времени у двери, - Флаги уже вывесили?
- Да, розовые...
- А другие, траурные? – снова спросил он. По лицу Плутона скользнула тень скорби. Несколько секунд, она сражалась с пропавшим голосом, и лишь потом сдавленно подтвердила.
- Хорошо, - бессознательно Эндимион пытался согреть в руках холодную ладонь Серенити, - Зови его.
И Эндимион прошлого вошёл. Теперь это был не Такседо. И теперь они были похожи. Оба в королевских мундирах, без жезлов. В глазах того, из прошлого, отчаяние и страх, в его глазах… наверно, пустота.
- Я пытался объяснить Сейцуне… - начал вошедший Эндимион.
- Не трудись, - остановил его король настоящего, - Я всё помню. Малышка там, в колыбельке. – он указал рукой в изножье кровати, - Отнеси её матери, им давно пора познакомиться.
Он не смотрел, как он из прошлого прошёл к кроватке, и взял принцессу на руки. Только вздрогнул, когда она заплакала, разбуженная его неосторожными руками.
- Ничего, научишься, - успокоил он Эндимиона, - Она полюбит спать у тебя на руках.
- Я…
- Уходи… Тебе нельзя задерживаться.
Он из прошлого сдавленно кивнул и, бросив исполненный ужаса взгляд на постель и лежащую там Серенити, стремительно вышел. Эндимион помнил всё это. Его самого сейчас сидевшего на краю постели умершей жены, маленькую девочку с розовыми волосами, что заплакала, едва он взял её на руки, помнил наполненные слезами глаза Сейцуны. Заплаканные лица девочек, что в скорбном молчании выстроились в парадном карауле у пустого трона. Помнил затихший город и чёрные флаги, реющие в вышине на всех пиках дворца. Он помнил это так хорошо, словно бы сам сейчас смотрел на это глазами себя из прошлого. Лишь когда тот вошёл во Врата Времени, их связь прервалась, и он…
Он почувствовал, что плачет. Тихо, беззвучно, роняя слёзы на белую руку той, что теперь потерял навсегда…
- Доверься Усаги, моей маме, - проговорила Чибиуса после всех, и почувствовала, как отчаянно и дико забилось её сердце. Она вспомнила. Она пыталась забыть, но такое простое слово «мама» заставило её обо всём вспомнить. Усаги. Мама! Она умерла там в будущем. Умерла из-за неё. На короткое мгновение она почувствовала всю ту боль, ужас и отчаяние, что преследовали её с того самого дня, как она вернулась, всё то, что ей помог забыть Гелиос. Но потом тёплая волна силы Усаги коснулась её сердца, и лёгкая музыка любви зашумела вокруг. Почувствовав крепкое пожатие руки Мамору, Чибиуса открыла глаза. Вечная Сейлормун стояла перед Нехеленией, поставив между ними свой жезл, выросший с неё ростом.
- Вспомни свои детские мечты... - проговорила она королеве тёмной луны. А Чибиусе показалось, что она смотрит прямо на неё, и говорит ей. «Вспомни... »
И она вспомнила!
«Я хочу быть похожа на свою мамочку!»
И....
- Я больше никому не позволю остаться одному! Серебряный кристалл, помоги! – она едва удерживала мощь кристалла в руках, но знала, что должна удержать ради всех, кто стоял позади неё, ради всех на планете, там впереди...
- Только не причиняйте вреда Мамору! – кричит она, и кидается на перехват чёрной молнии…
- Даже если рухнет мир, даже если я умру, я хочу быть с тобой, Мамору!
- Даже, если Хотару воин разрушения, вы не имеете права лишать её жизни!
- Волшебный лунный жезл, помоги! Хотару не умирай!
- Чибиуса, очнись, открой глаза, пока не стало поздно. Пожалуйста, если ты не очнёшься, мы погибнем, а мы ведь должны жить и мечтать вместе!
- Я верю в тебя Усаги… Ты такая тёплая…
- Я люблю тебя, Юная Леди. И я не могла тебя не встретить....
- Ты точно хочешь вернуться? – тихо переспросила Усаги, держа её за руку. Она была такой живой, тёплой, любящей.
- Да, - сдержано ответила Чибиуса, и, закрыв глаза, прижалась к Усаги. Так ей было легче представить, что она её мама.
- Ах, милая, - произнесла вдруг Усаги, и Чибиуса не выдержала и заплакала.
- Мамочка, - прошептала она, чувствуя текущие по щекам слёзы, - Я люблю тебя. – она отстранилась, вытирая глаза рукой, - Но я должна вернуться. Родители... - её голос предательски дрогнул, но она договорила, - Они наверно очень скучают по мне. Я должна вернуться.
Не удержавшись, она ещё раз обняла Усаги, уже сейчас зная, как ей будет не хватать её там, в будущем. Там, где нет больше мамы. Она подняла ещё мокрые глаза и посмотрела на Мамору. Он глядел на неё с теплой любящей улыбкой. Он был почти счастлив. У него были они обе. Усаги, и она – Чибиуса.
Сердце трепыхнулось, и нервно стукнулось. Она возвращается ради папы. Она поступила, как ребёнок, сбежав тогда в прошлое. Но Гелиос и Усаги открыли ей цену любви. Она вдруг поняла, что отец сейчас там, в будущем совсем один. Если она хочет быть похожей на маму, то она не должна никого оставлять в одиночестве, и тем более своего отца.
- Ты же ещё вернёшься? – спросил Мамору. Она благодарно ему улыбнулось. Ей было так важно, чтобы он думал о ней.
- Конечно, папочка, - непринуждённо пошутила она, - Но сейчас я нужнее там. До свидания! Хронос, владыка времени, открой врата Времени...
Ветер времён вынес её из Врат прямо на Сейцуну.
- Пи, - радостно заверещала она, обнимая стража времени.
- Юная леди, - ласково, как всегда тихо проговорила Плутон, - С возвращением, принцесса!
- Спасибо, Пи, - ответила Чибиуса, осторожно убирая голову из-под протянутой руки женщины, - Ты знаешь, где сейчас папа?
- Он во дворце. Он почти не выходит оттуда с того времени, как…
- Я помню… - Чибиуса опустила голову, пытаясь скрыть подступившие слёзы, - Всё помню. Прости меня, Пи…
- Ты ни в чём не виновата. Юная Леди, - рука Плутона снова потянулась к голове девочки, и хотя она больше не сделала попытки ускользнуть, рука вернулась на место, - Так случилось…
- Я должна его увидеть, - Чибиуса пошагала в сторону дворца, но, не пройдя и трёх шагов, вернулась. С секунду поколебавшись, она сняла с шеи ключ времени и протянула его Сейцуне, - Возьми его, - ответила она на немой вопрос, - Я хочу, чтобы он остался у тебя. Тогда у меня будет меньше соблазна снова им воспользоваться.
- Но…
- Я нужна здесь, - твёрдо сказала Чибиуса, отводя глаза в сторону, чтобы не видеть, как Сейцуна прикрепляет ключ обратно себе на пояс.
- А Усаги и Мамору?…
- Я всегда буду помнить маму, а папа будет со мной. Мы нужны друг другу здесь.
И она пошла во дворец. Она не была дома почти год. И за это время тут всё так изменилось. Дворец по-прежнему сверкал чистотой горного хрусталя, но траурные флаги, парящие в вышине, убивали весь свет. Она шла по пустым коридорам, вспоминая, как здесь раздавался весёлый смех, и шептались влюбленные парочки, и думала, что ради памяти о маме постарается всё это вернуть. Обязательно постарается.
Короля она нашла там же, где и оставила. В их с мамой спальне. Только сейчас, кроме него там никого не было. Постели не было тоже. Заключенная в объятия кристалла, мама лежала на постаменте, как тогда, во время нападения с Менезиса. Только теперь она не очнётся, потому, что не спит. Но если об этом не думать…
Она постаралась закрыть дверь за собой как можно тише, но Король всё равно её услышал. Обернувшись, он посмотрел на неё в немом недоумении. И… Хотелось верить, что это ей не показалось. Он посмотрел на неё с любовью и радостью.
- Я вернулась, папа!
