Больше, чем сострадание
Часть четвёртая
Солнце сияло в безоблачном небе, первые птицы вернулись из долгого путешествия по югу. Не торопясь, ветви деревьев становились зеленее, и все растения Японии стояли в цвету. Снег растаял, и холод был развеян теплым бризом. Нежный ветер играл с белыми занавесками открытого окна. Яркий свет лился на пустую поверхность, которая вскоре превратилась в радугу цветов.
- Идет ваш парень, - объявила медсестра, вернувшись к пациентке. Девушка лежала на мате на полу и всеми силами пыталась пошевелить своими слабыми ногами. Но они даже не тряслись. Они лежали там, на земле. Без движения. Как будто мертвые.
- Вы делаете успехи, - сказала медсестра и улыбнулась той знающей улыбкой, которую Мичиру возненавидела в последние месяцы. Скрипачка понимала, что медсестра желает помочь ей, но с каждой проходящей неделей без значительного прогресса, Мичиру начала верить, что все их слова – полная чушь. Что даже врач наврал ей, когда сказал, что существует маленький шанс её, хоть частичного, но выздоровления – что она сможет ходить вновь, пусть даже с помощью костылей.
- Вы сделали большой прогресс за последние недели. Вероятно, из-за хорошей погоды. Ваше тело тоже почувствовало изменения, - Мичиру только закатила глаза, услышав обнадеживающие слова.
Никакого прогресса я не сделала. Всё, чего я добилась так это то, что теперь я могу сходить в туалет, не намочив кафель! Теперь я могу сама одеться, не запутавшись в свитере! Теперь я могу снять ботинки, не выпав из этой чертовой инвалидной коляски! Теперь я могу смотреть, как другие люди бегают, пока я продолжаю сидеть...
Мичиру хотела оттолкнуть женщину. Хотела ударить её. Но ей даже не было подвластно просто убежать.
- Здравствуйте, миссис Араки, - Харука зашла в комнату и поклонилась медсестре. – Я слишком рано? – зеленые глаза взволнованно посмотрели в раздраженные синие.
- Нет, мы как раз закончили. У мисс Кайо всё очень хорошо получается, - женщина улыбнулась, наблюдая, как Харука помогла своей девушке забраться в кресло-коляску и дала ей коричневую куртку. Хотя был теплый весенний день, временами становилось прохладно, особенно в Мюген Гаккуен, расположенного рядом с морем.
- Конечно...
Харука подняла голову, когда услышала тихий голос. Цинизм в нём. Боль.
С очередным поклоном Харука открыла дверь, Мичиру же так и пялилась в землю. Блондинка не спрашивала. Она чувствовала, что девушке необходимо время подумать. Она так справлялась со всеми своими проблемами.
До тех пор, пока одна проблема не станет слишком большой, чтобы с ней справиться...
- У нас проводятся кое-какие тренировки на стадионе рядом с башнями. Знаешь, летом будут проводиться соревнования между Мюген Гаккуен и другими школами. И знаменитая школа хочет победить, - сообщила Харука, занимая место за рулем машины.
- Могу я пойти с тобой? – Мичиру так и не поднимала глаз, и вдруг Харука пожалела, что согласилась защищать честь школы Мюген Гаккуен. Юная гонщица дотянулась до ледяных рук любимой и нежно их сжала. Она печально улыбнулась, когда Мичиру никак не отреагировала. Она наклонилась вперед и быстро чмокнула скрипачку в левую щеку.
- Разумеется.
Её обычно бледное лицо разрумянилось, и ветер трепыхал её длинные аквамариновые волосы. Мягкое одеяло накрывало её ноги, но она даже не думала о своем парализованном теле. Всё о чем она думала – это картины в её голове. Альбом лежал у неё на коленях, и пальцы порхали над бумагой. Изображение молодой девушки выделилось на белом фоне. Девушки, которая была недосягаема для всех оппонентов. Её ноги не касались земли, когда она бежала, и, похоже, ветер был с ней заодно. Её короткие волосы цвета пшеницы немного спутались, и выражение девушки-сорванца появилось на её лице, когда она пересекла финишную черту как победительница.
Мичиру подняла голову и наблюдала, как Харука бегает с остальными разминочные круги. Счастливые зеленые глаза встретились с задумчивыми синими. Затем Харука помахала ей рукой и подмигнула.
- Удивительно. Обычно во время тренировок он никого не замечает.
Мичиру вздрогнула. Потому что не слышала его шагов. Она сощурилась против солнца. Разумеется, она слышала о Чукасе. И, разумеется, она слышала, как тот обращался с Харукой. В большинстве случаев гонщица сама не рассказывала об этом. В большинстве случаев о новых драках Мичиру узнавала от Румико или членов спортивной команды.
- Ты, должно быть, калека, которую так часто упоминает Аяко.
Мичиру глубоко вздохнула и опять сосредоточилась на рисовании. Её рука немного тряслась, но Мичиру столько практиковалась, что её можно было назвать профи.
- Уйди, - она прошептала, начав затемнять фон. Но он наклонился и раньше, чем она могла что-либо сделать, альбом оказался него в руках. Он отступил назад, и она не была способна так быстро следовать за ним по каменистой земле. - Верни, - она потребовала, но в то же время понимала, что он никогда не подчинится.
- Ты не только калека, - заявил он и посмотрел на нарисованную девушку. Чукаса повернул голову и следил, как Харука бегал по стадиону. Парень был очень быстр. Почти так же быстр как и ветер – так говорили мальчишки за его спиной. И совершенно точно он не был девушкой! - Ты еще и извращенка, - Чукаса бросил альбом в грязь и наступил на белую бумагу, когда Мичиру пыталась поднять её.
- Почему? – она свела брови и посмотрела на него с таким пустым выражением на её красивом лице, что он невольно вздрогнул. Юная скрипачка несколько секунд глядела на альбом под его ногами, но потом пожала плечами и схватилась за колеса. Она хотела повернуться. Покинуть это место. Сбежать навсегда.
Но он не пустил её. Чукаса взял ручки инвалидной коляски и уже собрался что-то сказать, но был перебит низким, тихим и очень резким голосом.
- Оставь её в покое!
Он посмотрела в злые сверкающие зеленые глаза, которые обычно, казалось, были такими незаинтересованными. Такими отстраненными. Такими пустыми. Харука оттолкнула его и в защищающем жесте встала между креслом-коляской и Чукасой. Её кулаки были сжаты, выражение на лице решительное, и было ясно как божий день, что она побьет его, если он хоть пальцем тронет девушку с волосами цвета морской волны.
Чукаса переводил взгляд с *быстрого* парня на *медленную* девушку и обратно. Он вздрогнул, когда Харука схватила альбом и отдала маленькой девушке. Они обменялись мимолетным взглядом, но Чукаса был уверен, что за ним скрывалось нечто намного большее. Мичиру покачала головой и грустно улыбнулась, когда изучила испачканную бумагу. Харука тем временем глубоко дышала. Она разжала кулаки, повернувшись к Чукасе.
- Следующая пятница, после школы. Здесь. Тогда ты получишь своё идиотское соревнование, - Харука заявила ледяным тоном и взяла ручки инвалидной коляски.
- Харука! Наша тренировка еще не закончилась! – окликнул кто-то из команды, но девушка лишь махнула рукой. - На сегодня достаточно, - она крикнула обратно, и двое странных учеников ушли со стадиона. Они всегда, похоже, изолировали себя от других, и очевидно не хотели компании со стороны своих товарищей по школе. Они оба были молчаливыми и загадочными. Они разговаривали с несколькими людьми, но чаще всего были одни. Часто казалось, что им не нужно ничего, кроме друг друга.
Чукаса очень смущенно смотрел, как двое уходят со стадиона и направляются с огромным башням Мюген Гаккуен. Смущенно и удивленно. Потому что это было впервые, когда Тено Харука беспокоился о чем-то или ком-то. Тот никогда не реагировал, если даже он кричал на глупого мальчишку. Тот никогда не поднимал голову, когда Чукаса бил его или бросал книги на пол. Он терроризировал парня столько недель, и он никогда не переживал из-за этого. Он просто избегал его, когда это было возможно и растворялся в толпе других учеников. Он никогда не защищал себя или отвечал. До сегодняшнего дня...
Чукаса был очень удивлен. Вдруг Харука согласился на забег. Только потому что он плохо обращался с девушкой-инвалидом.
Странно...
Чукаса нахмурился, взглянув на свои руки, которые держали сумасшедшую картину нарисованную маленькой девушкой.
Впервые этот безразличный парень заботился о ком-то. И из всех людей, этот кто-то была калека, ненавидимая большинством девочек.
Вода была прохладной, но она как раз такую и любила. Она вышла из воды, а ветер всё также продолжал играть с волнами. Её черный купальник отлично сидел на тонком стане. Она повернулась и посмотрела на море позади. Солнце заходило, и горизонт окрасился в оранжево-красный цвет. Девочка радостно вздохнула и запрокинула голову, чтобы понаблюдать за далекими звездами. Она ощутила свои длинные мокрые волосы на спине и невольно задрожала.
- Хочешь прокатиться?
Девочка захихикала, услышав знакомый низкий голос. Она тут же побежала по направлению к своей лучшей подруге. Suzuki сиял в умирающем свете дня. Высокая девочка уже носила свой гоночный костюм и шлем. Она поймала её взгляд и кивнула.
- Да, - прошептала она и удивилась, как свободно она начала себя чувствовать. Как счастливо.
Разве я не была так счастлива всё время? Разве, я не была всегда так свободна?
Но долго она над этими чувствами не задумывалась. Она просто заняла место за высокой девочкой и обвила руками её талию. Второй шлем предназначался только ей. Она знала, что блондинка купила его специально для неё.
- Готова? – мотоцикл начал набирать скорость. Сейчас она опять испытала, что такое быть свободной. Как птица. Она отклонилась назад, развела руки и закрыла глаза, чтобы наслаждаться этим ощущением. Она могла слышать тихий смех, который так любила.
- Берегись!
Девушка вновь открыла глаза, узнав в крике мамин голос. Она сидела на заднем сиденье серебряной Феррари своих родителей. Теперь на ней было синее летнее платье, и она с ужасом смотрела в лобовое стекло. Что-то находилось на дороге. Она не могла определить что. Может, человек, может, машина. Может…, ничего подобного. Эта штука рычала на них, затем подняла руки со множеством ножей. В свете луны она разглядела ненормально сияющие глаза, которые и глазами то назвать было трудно. Её папа пытался объехать это что-то, но потерял контроль над машиной. Авто перевернулось и несколько секунд скользило на крыше по асфальту. Потом была стена и мощный взрыв, а затем, сводящий с ума смех чудовища.
Потом тишина. И темнота.
- Нет! – Мичиру проснулась. Капельки пота блестели на её бледном лице, влажная ночнушка прилипла к дрожащему телу. Юная скрипачка хотела кричать, но горло пересохло. Слезы застыли в глазах, постепенно нервы успокоились.
Опять этот жуткий кошмар!
Это правда? Такое несчастье произошло с моими родителями? И со мной?
Мичиру посмотрела на своё трясущееся тело, потом на не неподвижно стоящую рядом с кроватью инвалидную коляску. Рядом, но всё еще вне досягаемости.
То чудовище ответственно за ад, в котором я сейчас живу?
Она одела наушники и достала пульт управления. Когда грустная мелодия полилась в её уши, она закрыла глаза, Мичиру нажимала кнопку громкости до тех пор, пока песня не заполнила весь её мир. Слезы копились в глазах, но она не позволит им упасть. Слезы ничего не изменят, она не почувствует облегчение. Наоборот, когда она плакала, она чувствовала себя ещё хуже. Ещё беспомощнее. Слабее.
В моем бесполезном теле виноват тот монстр?
Она не знала. Она не нашла ни одного ответа на свои вопросы. Уснуть в эту ночь ей больше так и не удалось..
- Что ты думаешь? Кто выиграет?
- Конечно, Харука
- Да, он самый умный парень, которого я когда-либо встречала.
- Встречала? Ты имеешь в виду, видела! Он почти ни с кем не разговаривает.
- Но он такой симпатичный
- И он намного быстрее Чукасы.
- Но не недооценивайте Чукасу!
- Да, он тоже быстр.
- Но Харука быстрее.
- Да!
Аяко слушала разговоры девочек, окружавших её, пока она стояла рядом со стадионом, наблюдая, как два парня готовились к состязанию. На Харуке как всегда был чёрный тренировочный костюм. Её зеленые глаза скрывали солнечные очки. Она не разминалась, как это делал Чукаса. Юная гонщица просто стояла там. В ожидании.
Учитель стоял рядом с ними. Он добровольно вызвался на роль судьи. Для него это было хорошее соревнование. Мальчики показывали, что они в силах победить учеников других школ на летнем первенстве.
- На старт! – крикнул он, и два парня склонились к грязной земле. Харука на несколько секунд подняла голову и посмотрела в совершенно противоположном направлении. Потом она опять уставилась на землю и сделала глубокий вдох.
Господи, какого черта я здесь делаю?
- Внимание!
Не думая, она приготовилась и напрягла все мышцы. Боль в животе исчезла на прошлых выходных, но она знала, что та вернется в следующем месяце.
- Марш!
Харука прекратила думать, когда началась гонка. Было согласовано, что они оба должны пробежать два круга по стадиону. Кто пересечет финишную черту первым, тот победит. Она слышала крики девушек и парней. Почти весь Мюген Гаккуен пришел посмотреть на них. Половина из них хотели победы Чукасы, другая, большинство девочек, болели за Харуку.
Аяко нахмурилась, увидев, как Харука поднял голову не задолго до того, как учитель дал сигнал стартовать. Рыжеволосая девушка проследила за взглядом и увидела другую девушку, сидящую в инвалидной коляске, хорошо спрятанную в тени огромного дерева. Аяко закусила верхнюю губу, потом медленно оставила своих друзей и подошла к Мичиру. Парализованная девушка не заметила её появления. Она сидела и внимательно смотрела на альбом, лежащий на коленях. Её пальцы порхали над бумагой, и только изредка она поглядывала на своего бегущего бойфренда, и опять концентрировалась на картине. Слабая улыбка освещала её разрумянившееся лицо, и она беззвучно шевелила губами в такт музыке, которую могла слышать только она.
- Харука очень быстрый, – заявила Аяко и подошла ближе к креслу-коляске. Девушка слегка вздрогнула, будто очнулась от глубокого сна. Она не посмотрела наверх, и её руки ни на секунду не замерли над бумагой.
- Да, – это было всё, что ответила Мичиру. Она набрала побольше воздуха в легкие и пыталась опять сконцентрировать внимание на картине. Уйди!
Но она знала, что Аяко никогда не оставит её так легко. И она бы выдала свои чувства, если бы когда-нибудь попросила её уйти. Оставить её в покое. Оставить её наедине с маленькой мечтой, которая не умерла в прошлом сентябре.
- А ты очень медленная, – продолжила Аяко, и Мичиру закатила глаза. Она знала, что последует. И она знала, что ей не избежать обидных слов. Не в её инвалидной коляске.
- Ты разве не видишь, что ты делаешь с ним? Ты запираешь его в своем маленьком мирке. Но у него блестящее будущее, великая судьба. Если ты не будешь стоять на его пути. Разве ты не видишь, что ему нужна свобода, независимость?
Мичиру продолжала рисовать, слегка качая головой.
Разве ты не видишь, что Харуке нужны нежность и любовь?
- Ему нужен кто-то, с кем он может идти по жизни, Кайо Мичиру! Идти, а не катиться!
И ты этот человек? Ты действительно так слепа, что не видишь, что Харуке нужно намного больше, чем твоя красота и твои просящие глаза?
- Поверь мне, единственная причина, по которой он не оставил тебя, так это то, что он чувствует себя виноватым. Наверняка, он думает, что это его обязанность быть с тобой. Может, ты думаешь, что это любовь, но я то знаю лучше: это сострадание, жалость. Ничего больше чем жалость к парализованной девушке, которая никогда не сможет вести нормальную жизнь.
Уйди!!!
Мичиру опять поглубже вдохнула и быстро взглянула наверх. Двое учеников начали второй круг, и Харука была на лидирующей позиции. Без сомнений, она выиграет эту гонку. Так же как раньше многие другие.
Надеюсь, Чукаса отстанет от неё после этого соревнования!
– Хей, калека! Я с тобой говорю! – Аяко выхватила альбом. Мичиру закатила глаза и потянулась за ним, но рыжеволосая девушка была быстрее. Конечно, она была быстрее. Она отступила назад и посмотрела на картину, где был изображен бегущий Харука.
Она талантлива.
Аяко сглотнула и автоматически покачала головой.
Но это не меняет того факта, что она беспомощная калека. И она девушка парня, который должен быть моим!
- Отдай мне его, пожалуйста! –тихо произнесла Мичиру и вздохнула. Она решила, что это был последний раз, когда она рисовала в присутствии других людей, кроме Хару. Они все, казалось, хотели уничтожить её картины, и она устала от постоянного их перерисовывания дома. Она устала от грустных взглядов Харуки, когда очередная искомканная бумага летела в мусорное ведро.
- Хорошо. Если он тебе нужен... – Аяко опять повернулась к ней лицом и бросила альбом в воздух. Отдельные листы мягко приземлились и лежали на земле вокруг инвалидной коляски. Для Мичиру было почти невозможным собрать их, не передвигая тяжелую коляску. И Аяко тоже знала об этом.
- ..тогда поймай! – крикнула она и грубо засмеялась. Рыжеволосая девушка уже хотела было уйти, но она обратила внимание на одну картину, которую как раз пыталась поднять Мичиру. Она лежала прямо перед креслом-коляской и слегка колыхалась на теплом весеннем ветру. На ней была изображена спящая Харука. Её короткие светлые волосы были спутаны, на её расслабленном лице было мягкое выражение, которое Аяко никогда ранее не видела. Одеяло накрывало тело, но голые плечи и правая нога позволяли предполагать, что она не носила пижаму.
- Ты сука! – прошептала Аяко, и ревность сияла в глазах, когда она дала пощечину Мичиру. Частично парализованная девушка даже не шелохнулась. Она просто сидела и смотрела на неё этими глубокими синими глазами, которые бесили её.
- Я не могу поверить в это! - сказала Аяко, глубоко вздохнув, её кулаки были всё еще сжаты.
- Что у тебя есть? Что, калека? Ты не можешь ходить с ним, ты не можешь бегать с ним! Конечно, ты обуза для него. Он должен всё время заботиться о тебе. Ты не можешь всю жизнь жить в Мюген Гаккуен, и что будет после окончания школы? Возможно ты талантлива, но тебе не найти приличной работы за этими стенами. Им не нужны калеки! Они хотят молодых привлекательных активных людей. Думаю, ты даже в туалет одна не способна сходить, - Аяко повысила голос, но всё равно он не был слышен. Крики других учеников были громче.
- Что это, что ему нужно от тебя, проклятая калека? Разве, ему так приятно мыть тебя? Кормить тебя? Возить на своей большой машине на визиты к врачу? Уверена, доктору ты нужна лишь потому, что приносишь ему кучу денег. Для тебя нет излечения, калека, но ты хорошо платишь за надежды, которые он тебе дает. Я права, не так ли?
Мичиру опустила голову и заткнула уши дрожащими руками.
- Замолчи! – произнесла она, но голос сломался. Слезы блестели в глазах, когда она слушала грубые слова. Правдивые слова...
- Чёрт возьми, что тащит его в твою постель, что ты можешь рисовать такие картины? - Аяко не хотела молчать. Ею управляли ревность и боль. Она просто была вынуждена кричать на девушку-инвалида. Иначе, она просто изобьет её.
- *****, что он видит в тебе, ты проклятая калека?! Уверена, ты даже не можешь нормально заниматься любовью. С таким телом ты, разумеется, ужасная любовница. И как насчет детей? Разве, ему не хочется ни одного? Только не говори мне, что ты думаешь, тебе удастся родить с такой развалиной вместо тела, калека! - Аяко подошла ближе.
- Ты не думаешь, что это нечестно предавать Харуку таким способом? Пользоваться его жалостью ради своей выгоды?
Впервые за всё время, которое Аяко знала Мичиру, та стала защищать себя. Ну, она часто защищала Хотару или других девочек против её клуба, но то, что происходило с ней самой, казалось, ей было безразлично. Юная скрипачка дотянулась до уже пустого альбома и со всей силой бросила его в рыжеволосую девушку. Несколько ручек и линейка последовали за ним.
Заткнись! Заткнись! Только заткнись!
Аяко удивленно вздрогнула, потому что летящие предметы действительно причиняли боль.
Она сильная!
- Почему ты не можешь смириться с правдой, калека? Твоё место навечно в больнице Его же место среди нормальных людей – как я!
- Не смей говорить о вещах, о которых ты не знаешь. Ты не понимаешь! - ответила Мичиру и достала свой ланч из портфеля. Она не съела его, поскольку не была голодна. Там были яблоко и апельсин. Теперь она бросала фрукты во вторую девушку. Слезы копились в её глазах, но она просто не была способна плакать.
Аяко уклонилась от них и схватила Мичиру за руку. Один рывок, и парализованная девушка лежала в грязи. Слишком слаба, чтобы защитить себя. Слишком беспомощна, чтобы снова сесть в инвалидную коляску.
- Пора понять! Ты беспомощная калека! – резко выкрикнула Аяко и попыталась не обращать внимания на пустой взгляд, который проникал во все потаенные уголки её души.
Харука закрыла глаза во время бега. Она чувствовала, как ветер играл с её одеждой, слышала шум рядом находящегося моря. Она узнала то старое ощущение, которое уже почти забыла. Которое потеряла больше полугода назад, когда оставила своего отца навсегда. В те времена она бегала так быстро, как только могла. Она гоняла на Suzuki так далеко, как только могла – лишь бы сбежать от него. Сбежать от своей тяжелой жизни. Сбежать от своего безнадежного будущего.
И теперь, от чего ты бежишь в этот раз?
Харука не знала. Она не слышала криков вокруг неё. Разумеется, она лидировала, хотя Чукаса сам был очень быстр. Когда она выиграет, она поблагодарит его и скажет, что он сильный соперник. Он действительно был хорош в этом виде спорта, и она не намеревалась ранить его. Он требовал этого состязания, и он его получил. Но она не хотела задевать его самолюбие.
Мы можем быть отличной командой в эстафете на летних соревнованиях.
Они пошли на второй круг, и крики усилились. Еще пара минут, и тогда всё закончится. И, надо надеяться, террор Чукасы тоже. Харука не смогла бы видеть еще раз, как он угрожает Мичи-чан. Она не была уверена, что она сделает в следующий раз.
Харука открыла глаза на последних метрах. Оставалось всего примерно сто метров до финишной линий, и, несмотря на то, что Чукаса *выкладывался* на 100%, он был позади неё. Всего на одну тень, но для её победы этого было достаточно.
В этот момент она заметила движение на краю стадиона. Мичиру была там, в тени деревьев. Харука нахмурилась и побежала медленнее, когда поняла, что девушка там не одна. Потом она увидела, как юная скрипачка выпала из инвалидной коляски.
Харуке уже было всё равно, что Чукаса с легкостью обогнал её. Она не слышала криков учеников, когда высокий парень пересек финишную черту. Она не обращала внимания на разочарованные и очень удивленные лица, когда она ушла с песчаной дорожки и решительно пошла в сторону огромного дерева. Гонка для неё никогда не была важна. Ладно, Чукаса теперь выиграл. Её это не заботило. Если он теперь оставит её в покое, всё было нормально. Всё, что её заботило сейчас, так это Мичиру, которая лежала в грязи и поддерживала свое слабое тело локтями. Повсюду вокруг неё лежали эскизы и картины, а над ней стояла разъярённая Аяко.
Харука просто оттолкнула рыжеволосую девушку в сторону и села на колени перед своей девушкой. Посмотрев в наполненные слезами глаза, она слегка вздохнула. Она заметила эскиз в дрожащих руках Мичиру и слегка улыбнулась при виде своей спящей фигуры.
- И ты говорила мне, что проснулась совсем недавно, - произнесла юная гонщица и убрала несколько прядей с очень бледного лица.
- Да ... – прошептала Мичиру и тяжело сглотнула. Харука видела, как она боролась со своими слезами. Слезами, которыми она не плакала со времени аварии, забравшей её родителей и почти все её мечты. Возможно, навсегда...
- Всё в порядке? – Харука взволновано посмотрела на свою девушку, которая разразилась грустным смехом.
- Конечно, Хару. Всё в порядке! – резко повысила голос Мичиру и быстро вытерла несколько слезинок, уже катившихся по её щеке, будто ей было стыдно за них.
- Я прикована к этой дурацкой инвалидной коляске на всю оставшуюся жизнь! Мой доктор говорит, что я никогда больше не буду ходить. Я никогда не смогу ни плавать, ни кататься. Я выиграла столько призов по плаванию, и я ведь действительно быстро плавала. Теперь я почти тону в проклятой ванне! Я никогда не смогу пробежаться с тобой по берегу моря! Я никогда не смогу прокатиться с тобой на твоем Suzuki , и я больше не мечтаю о нормальной жизни Я парализована, Хару! Мои ноги больше не могут держать меня и, как-никак, кто хочет слушать музыканта-инвалида?! - голос Мичиру дрожал, и она опять вдохнула.
- Я беспомощная калека до конца моих дней. Мне нужна помощь на протяжении всей моей оставшейся жизни. Чёрт, я даже одеться сама не могу нормально! Меня достало стоять перед супермаркетом, без возможности зайти, потому что там есть несколько ступенек. Я никогда не смогу жить в доме моих родителей на берегу моря, потому что там большая лестница, и он находиться в двадцати милях от Токио! И даже если бы туда ходил автобус, я никогда не смогла бы влезть в него с этой проклятой инвалидной коляской! - Мичиру подняла руку и сильно ударила по металлу. Было очень больно, но она даже не заметила.
- Моим родителям было бы стыдно видеть меня в таком состоянии! Было бы намного лучше, если бы я умерла вместе с ними, - внезапно голос Мичиру стал совсем тихим, и она была не способна удержать безнадежное всхлипывание.
- Не говори глупости, Мичи-чан, – прошептала Харука.
- Почему нет? Это правда! Для меня было бы лучше быть мертвой! Как-никак, кому нужна калека? – опять слезы побежали по её щекам, но она опять быстро вытерла их теперь уже больной рукой.
- Мичи-чан, ты же знаешь, я никогда...
- Мне не нужно твоё сострадание, твоя жалость! - Отчаянно крикнула Мичиру, затем уже не в силах сдерживаться, закрыла горящее лицо ледяными руками и начала бесконтрольно рыдать. Харука лишь взяла её в свои сильные руки и крепко держала, когда та пыталась вырваться из объятий. Юная гонщица прижала девушку ближе и осторожно покачивалась вместе с ней. Тело Мичиру дрожало, как будто лист на холодном осеннем ветру, но вскоре она перестала сопротивляться и расслабилась в руках Харуки.
- Ты знаешь, что это намного больше, чем сострадание, - негромко произнесла Харука рядом с её ухом и тяжело сглотнула. Она понимала, что краснеет, но её слова были нужнее Мичиру, чем её скрытые знаки.
- Ты знаешь, это даже намного больше, чем просто любовь, Мичи-чан.
Эти слова сломали невидимую стену. Мичиру обвила руками шею Харуки, спрятала лицо на плече возлюбленной и позволила упасть всем слезам, с которыми она так боролась в последние месяцы. Она ощутила, как объятие Харуки становится сильнее, и уже не подавляла отчаянные всхлипывания и рыдания.
- Я думала, я смогу начать здесь новую жизнь. Без памяти о своих талантах. Без мыслей о том, как прекрасно было играть на скрипке перед огромным количеством людей. Как замечательно выигрывать соревнования по плаванию. Хей, они хотели взять меня на Олимпийские игры! – плакала Мичиру в её плечо, и Харука поразилась тому, как слепа она была. Она видела улыбающуюся, смеющуюся Мичиру, но не замечала за этим фасадом искалеченную девочку. Она только видела Мичиру, которая не ругалась с Аяко, которая защищала Хотару и заботилась о Харуке. Которая никогда по-настоящему не жаловалась на своё положение. Которая продолжала жить и не сдавалась. Которая научилась управлять инвалидной коляской. У которой были очень хорошие оценки в школе, и которая снова начала рисовать.
- Я думала, что здесь я не буду видеть моих родителей в каждом углу. Но я ошиблась, - Мичиру пару раз кашлянула. Харука прижала её себе еще крепче. Как она могла быть такой наивной? После Рождества и после веселого снежного боя она почти уверилась, что Мичиру уже оставила позади свою горесть и скорбь. Что она смирилась со своей судьбой и была готова встретиться со своим будущим. Какую ошибку допустила Харука, рассуждая таким образом. Сейчас Харука поняла, что юной скрипачке необходимо намного больше времени, чем короткие полгода.
Я была так счастлива быть рядом с ней, что не замечала различных признаков.
- Никому я здесь не нужна. Все ненавидят меня, - рыдая, проговорила Мичиру дрожащим голосом. Харука нежно начала гладить аквамариновые волосы.
- Я люблю тебя, - прошептав это, гонщица покраснела еще гуще. Мичиру подняла голову, и Харука посмотрела в заплаканные синие глаза. Они жили вместе с тех пор, как переехали в Мюген Гаккуен. С их самой первой встречи им стало ясно, что они принадлежат друг другу, даже если отец Харуки с этим был не согласен. Теперь они разделяли своё свободное время, cвои горести и сожаления. Но также и радости. Они целовались далеко не один раз и иногда выходили погулять как влюбленная пара. Несмотря на это, Харука никогда не произносила эти три особенных слова. Она просто решила, что Мичиру знает про её чувства. И она никогда не знала что говорить, когда дело доходило до слов. Она использовала их только в ситуациях, когда они действительно были важнее, чем её какие-то скрытые знаки и жесты.
Харука подняла руки и взяла в них разгоряченное лицо девушки. С серьезным выражением лица она посмотрела на Мичиру и вытерла слёзы. На их месте тут же появились новые.
- Помнишь, о чем мы говорили в больнице, Мичи-чан? Я обещала тебе, что никогда не оставлю тебя. И я выполню это обещание. - Харука быстро поцеловала её.
- Если ты не хочешь оставаться здесь, то никаких проблем. Мы можем уехать из Мюген Гаккуен и переселиться куда-нибудь в другое место в Японии или в мире.
- С твоим знанием английского? – спросила Мичиру, Харука же немного успокоилась, увидев слабую улыбку на бледном лице. Она не хотела видеть Мичи-чан такой печальной. Такой отчаянной. Потом скрипачка покачала головой, и улыбка исчезла.
- От этого ничего не изменится. Все люди одинаковы. Они будут видеть лишь калеку снаружи...
- Не все люди, Мичи-чан, - ответила Харука и подумала о девочках, гоняющихся друг за другом по снегу, дружелюбно переругиваясь. Вовлекших Мичиру в свою игру, будто она всегда была частью их компании. Мичиру положила голову на плечо Харуке. Она опять беззвучно плакала, и юная гонщица как могла пыталась утешить её.
Они обе не заметили учеников, которые тихо стояли вокруг, шокировано наблюдали за парой на земле в грязи, и вопросительно переглядывались.
Они выглядели очень виноватыми.
- Спасибо, - Харука взяла еду из рук мужчины из сервиса доставки и дала ему деньги. Потом она показывала чудеса ловкости, неся обед на кухню. Мичиру не была в настроении готовить, а Харука в свою очередь не намеревалась их отравить. Поэтому они решили заказать что-нибудь из итальянского ресторана, в котором они бывали несколько раз после Рождества.
Я решила заказать.
Харука со вздохом поставила миски на круглый стол. В них были салат и спагетти.
Надеюсь, она съест хоть что-то из этого.
Юная гонщица провела рукой по своим коротким светлым волосам и подошла к спальне своей любимой. Когда они пришли домой, скрипачка направилась в свою комнату и не выходила оттуда. Харука оставила Мичиру в покое, но два часа с тех пор Харука посчитала достаточными. Харука начала волноваться и ей не хотелось провести вечер в одиночестве.
- Мичи-чан? – она осторожно открыла дверь и зашла в комнату. Маленькая девушка лежала на кровати. Грустная мелодия наполняла воздух. Глаза Мичиру были закрыты, и Харука поняла, что девушка заснула.
Сколько ночей она не спала нормально? Или она не спала вообще?
Харука присела на кровать рядом со скрипачкой, взяла её правую руку в свою, и крепко держала её. Затем она оперлась на стену и замерла. Она нахмурилась, её темные зеленые глаза смущенно уставились на огромный холст, который она подарила Мичи-чан на Рождество. Он целиком и полностью был покрыт красками и очень сильно пах именно масляными.
Когда она закончила её?
Она припоминала, что Мичиру начала эту картину два месяца назад. Юная скрипачка бросила в неё кисточкой, когда она хотела посмотреть на неё. Мичиру решительным голосом сказала, что никто не сможет её увидеть до той поры, пока она не будет закончена.
Теперь я знаю почему. Потому что она слишком личная.
Основными цветами были светло-зеленый и темно-синий. И черный. На ней был изображен океан. Глубоко под водой плавала девочка, может, лет пяти. Она весело смеялась, обратив голову к смотрящему на картину. Её синие глаза сияли счастьем и радостью. Крохотные ручки тянулись в разноцветным рыбкам, которые окружали её в её синих небесах. Волосы цвета морской волны обрамляли разрумянившееся лицо, и девочка была похожа на дочь Нептуна. Нептуна, бога морей и правителя всех вод.
Как русалка.
Харука тяжело сглотнула, когда увидела черные линии, преследовавшие счастливого ребенка. Угрожающе. Медленно она заполняли синее море позади, и скоро они навредят маленькой русалочке. Черные линии касались поверхности. Над водой не было света. Не было солнца. Не было небес. Только тень на берегу. Молча стоящая там. Неподвижно.
Глаза Харуки расширились, когда она поняла, что тенью была девушка, сидящая в инвалидной коляске. Лица не было видно, потому что она закрыла его руками. Как будто она больше не могла смотреть на счастливую девочку, которой она когда-то была.
Которой она больше никогда не станет вновь.
- Что мы делаем здесь? – Мичиру зевнула и потерла глаза. Она проснулась полчаса назад и после того, как она съела немного спагетти, Харука привела её в плавательный бассейн Мюген Гаккуен. Уставшими синими глазами она смотрела на воду. Полумесяц отражался на поверхности, и пар поднимался в холодный ночной воздух. Хотя это был очень теплый весенний день, быстро похолодало, когда зашло солнце.
- В середине ночи!
Харука присела на одно колено рядом с бассейном и проверила температуру воды. На ней были одеты только черные шорты и белая футболка. Удостоверившись в том, что вода еще теплая, она встала на ноги и подошла к девушке.
- Мы собираемся принять ванну, – заявила она и взяла руки Мичиру в свои быстрее, чем та могла бы схватить колеса. Юная скрипачка посмотрела на неё большими синими глазами. Она слегка покачала головой и тяжело сглотнула.
- Я не пойду в воду, – сказала Мичиру и опять покачала головой. – Я слишком молода, чтобы утонуть, - она хотела сбежать, но знала, что проиграет Харуке. Она знала, что даже если бы она не была прикована к этому проклятому инвалидному креслу-коляске, то всё равно бы уступила. Харука всегда была быстрее. И когда гонщица была решительно настроена, никто не мог остановить её.
- Но у меня нет купальника. – Это была последняя слабая попытка убедить девушку, но Харука не слушала.
- Из твоего платья получится отличный купальник, – перед тем, как Мичиру успела что-нибудь возразить, Харука уже несла её в своих сильных руках к бассейну. Мичиру ухватилась за её шею и испуганно уставилась на воду – было не очень глубоко, но для её парализованных ног это было глубже, чем самый глубокий океан. Юная скрипачка резко вдохнула воздух, когда почувствовала теплую воду вокруг себя, когда они обе вошли в бассейн. Харука крепко держала девушки и поцеловала её неожиданно ставшие бледными щеки.
- Не бойся, Мичи-чан. Я здесь. Я не позволю тебе утонуть, – прошептала гонщица и сделала еще пару шагов до тех пор, пока вода не стала им по грудь. Объятие Мичиру стало сильнее, её тело всё дрожало, хотя вода была теплой.
- Ты любила воду. Мы встретились у моря рядом с домом твоих родителей, – Харука повернула Мичиру так, что могла взглянуть в её большие, испуганные глаза.
- Помнишь, как я пыталась обогнать тебя, когда мы плавали в океане, и ты просто была быстрее? Вода – твоя стихия, Мичи-чан. Она принадлежит тебе, также как ты принадлежишь ей. В воде ты даже меня смогла победить, и ты знаешь, насколько шокирована я была, что ты, что кто-то на этой земле мог быть быстрее, чем я. – Харука нежно улыбнулась, глядя в бледное лицо.
– В ней ты всегда выглядела как другой человек. Ты была похожа на русалку. Ты не выигрывала все эти соревнования, только потому, что тренировалась каждый день. Ты выигрывала их, потому что ты часть моря, Мичи-чан. Я вижу это в твоих глазах, когда ты наблюдаешь за волнами в окно. И даже если ты мне сейчас не веришь, ты все равно его часть. Даже после того, что случилось в течение этого полугода.
Мичиру вернула улыбку и глубоко вдохнула. Она заметила, как девушка покраснела. Как всегда, когда та произносила больше, чем несколько отдельных слов. Как всегда, когда Хару пыталась утешить её. Рассказать о своих чувствах.
Очень медленно юная скрипачка отпустила шею Харуки, и позже её руки окунулись в приятную воду. Она ощутила, как гонщица усилила объятие.
Она никогда не оставит меня.
Мичиру вздохнула и почувствовала воду, играющую с её телом при малейшем движении.
Может она права.
Скрипачка закрыла глаза и впервые после аварии снова услышала музыку в своей голове. Музыку воды и волн. Нежный шепот морских голосов окружал её. Птица вскрикнула высоко в небе, и она опять вдохнула соленый воздух. Он всегда был таким в течение этих месяцев, но она просто не обращала внимания.
Улыбка появилась на её лице, и слезы блестели под ресницами.
Я не понимала, насколько сильно скучала по нему.
Здесь она была дома. Каждый раз, когда её родители были далеко по делам... или у папы был тур по миру, и она не могла поехать с ними из-за учебы. Волны утешали её после того, как отец Харуки забрал с собой кричащую девочку. Сопротивляющуюся. Ненавидящую...
Под водой было так спокойно. Так мирно. Здесь она слышала музыку, которую позже записывала для своей скрипки. Это было папино желание, чтобы она изучила инструмент. Но это было её желание изучить его так хорошо. Потому что каждый раз, когда она играла, она опять оказывалась в подводном мире.
Как я могла забыть?
Мичиру открыла глаза и музыка стала громче. Она посмотрела в улыбающееся лицо Харуки и невольно подняла мокрую руку и погладила пряди коротких светлых волос.
- Спасибо, Хару, - Прошептала она и нежно поцеловала девушку. Харука крепко держала её и с любовью вернула поцелуй. Мичиру захихикала, когда почувствовала, что твысокая девушка не желала окончания этого прикосновения.
- Мы должны делать это чаще, – заявила юная скрипачка и внезапно новая музыка возникла в её голове. Впервые после аварии она опять слышала музыку, и это сделало её счастливой. Она думала, что потеряла её вместе силой в ногах. Но правда была в том, что она лишь скрывала её за стеной жалости к себе. Больше, чем полугода скорби достаточно.
Я все еще жива!
Мичиру посмотрела в мечтательные зеленые глаза и подарила своей девушке еще один поцелуй.
И я любима!
- Что? Принимать ванну или целоваться? – поддразнивая, спросила Харука спустя какое-то время, и задрожала при дуновении ветра, который играл с её мокрыми волосами.
- Всё вместе! – смеясь, ответила Мичиру. Она посмотрела в воду и увидела их отражение. Изображение дрожало. Мичиру положила голову на теперь уже влажное плечо Харуки и провела рукой по спокойной воде. Ей нравилось то, что она видела в «водном» зеркале.
Мы красивая пара.
Она обняла девушку чуть крепче и наслаждалась позицией стоя. Здесь, в воде, её ноги всё еще были парализованы, но вода держала её. Здесь она не упадет или не будет беспомощно лежать на полу. Здесь она вновь была сильной, и никто не мог видеть, что она инвалид.
Здесь я больше не калека!
- Я люблю тебя, - прошептала она и взглянула в густо-красное лицо Харуки. Гонщица лишь кивнула и нежно поцеловала её. Мичиру улыбнулась и вернула сладкий поцелуй.
- Эй, вы двое! Тут запрещено плавать ночью! – крикнул злой голос рядом с краем бассейна. Она слегка отодвинулись друг от друга и удивленно посмотрели на рассерженную Аяко.
- Доктор Томое будет очень разочарован, если его лучший спортсмен утонет, - Аяко сжала кулаки и пыталась скрыть свою ревность, говоря грубым голосом. Ей не нравилось видеть эту калеку, целующую парня, который должен был бы быть её.
- Вылезайте из воды. Сейчас! И возвращайтесь в свои комнаты до того, как я буду обязана доложить об этом инциденте мисс Каори!
Харука вздохнула, но поняла, что на сегодня этого было достаточно, когда взглянула в уставшее лицо подруги. И она поняла, что ей удалось достичь того, чего она добивалась, когда увидела счастливую улыбку Мичиру. Юная гонщица взяла девушку в сильные руки, вытащила из воды и посадила в инвалидную коляску. Она укрыла мокрое тело Мичиру огромным полотенцем, которое принесла с собой, и огляделась в поисках своего.
Аяко чуть не задохнулась при виде точно выраженных женских линий быстрого парня. Мокрая футболка прилипла к худому телу, и Аяко могла видеть грудь под белой тканью.
- Ты девушка? – спросила рыжеволосая ученица, её голос даже в её собственных ушах звучал странно. Харука не подняла голову, дотягиваясь до своего полотенца.
- Я никогда не говорила, что я парень, - заявила она и сама укуталась в полотенце. Она слегка дрожала, так как после теплой воды воздух был холодный. Лучше, если они пойдут к себе, прежде чем заболеют.
- Тогда ты...ты..., - запиналась Аяко и покачала головой, когда все её мечты лопнули как мыльный пузырь.
- Ты...
- Кто? Извращенка? – Спросила Харука угрожающе тихим голосом и встала сзади кресла-коляски. Она медленно взяла его ручки во вдруг задрожавшие руки и намеревалась повернуться.
- Или просто влюблена?
Мичиру просто наблюдала за своей девушкой и хмурилась. Она знала, что Харука всегда была худой. Она много тренировалась и не любила конфеты. Но сегодня Мичиру впервые увидела её ребра.
Сколько она потеряла в весе за последние недели?
Мичиру не могла вспомнить, сколько ела юная гонщица. Она была так занята жалостью к себе, что не заботилась об этом.
Да, Харука всегда была худой. Но сегодня....кожа да кости. Как будто её морили голодом...
- Чёртовы лесбиянки! – кричала Аяко, и Мичиру стало интересно, почему она не разбудила всех оставшихся учеников. Но окна оставались закрытыми. Свет нигде не включился.
- Вы больные!!!
Скрипачка просто покачала головой и укрыла ноги полотенцем. Она замерла, неожиданно почувствовав усталость.
- Может, я калека, но мозг у меня не поврежден, - тихо сообщила она. Затем Харука повернула инвалидную коляску, и они обе вернулись в жилые башни, оставив позади рассвирепевшую Аяко.
Следующий день в школе был не очень богат событиями. Аяко не пришла на уроки, кто-то сказал, что у неё высокая температура, и ей необходим постельный режим. Румико рассказывала им всякие шутки и упрашивала Мичиру помочь ей в рисовании розы. Она всё еще не была похожа на настоящую, но девушка хотела подарить её своей маме на день рождения. Румико и несколько других девочек разговаривали с ними. Остальные учащиеся, казалось, обходили их стороной. Они с любопытством смотрели на них, но никто не решался подойти.
- Я дома, - крикнула Мичиру, появившись в квартире. Её урок рисования закончился, а Румико надо было что-то сделать в городе. Но позже она собиралась прийти на обед с другими девочками. Они хотели вместе посмотреть фильм по телевизору, и Мичиру нужно было приготовить обед.
Хару права. Не все люди такие, как Аяко.
- Хару? – Мичиру, положив альбом, открыла холодильник. Она выбрала курицу и чипсы. Каждая девочка любит поесть, и такой обед не очень трудно приготовить.
- Хару? – юная скрипачка въехала в гостиную. Телевизор был включен, какой-то певец прыгал по сцене, но нигде не было самой гонщицы. Потом Мичиру услышала шум воды. Очевидно, Харука принимала душ.
Надеюсь, много времени это не займет.
Мичиру взяла пульт управления и выключила телевизор. Ей нужен был кто-то, кто мог бы перетащить стулья из кухни в гостиную, чтобы им всем хватило места. Юная скрипачка терпеливо ждала еще пятнадцать минут. Затем она подъехала к ванной комнате. Дверь была не заперта, и Мичиру слышала, что душ по-прежнему работал. Она чуть было не въехала в комнату, когда увидела Харуку. Её волосы были мокрыми, и полотенце лежало рядом с ней на полу. С пустотой в темно-зеленых глазах она смотрела на своё отражение в зеркале. Она была раздета, и Мичиру перестала дышать, когда заметила кости под бледной кожей. Девушка была больше похоже на скелет, нежели на живого человека.
Харуки не видела скрипачку. Гонщица медленно подняла руки и дотронулась до маленькой, но хорошо сформированной груди. Слезы появились в её обычно сухих глазах.
- Что бы я ни делала, она всё равно растет, - прошептала Харука отчаянным тоном. Потом она пошла обратно в душ, закрыла дверь, и водопад усилился.
Мичиру закрыла рот рукой, пока она молча катилась обратно на кухню. С шокированным выражением на лице она уставилась на курицу, и автоматически начала готовить обед. Но все её мысли, пока она нагревала плиту и накрывала стол, были по-прежнему только о том, насколько костляво выглядела её девушка.
Мичиру начала понимать, что не у неё одной были проблемы со своим телом и судьбой.
Большие проблемы.
Продолжение следует, но только, если вы будете активными, и будете посылать отзывы на ann5@rambler.ru, чем больше их будет, тем быстрее будут обновления и, возможно, с вашей помощью я закончу этот фанфик. Ciao! Ваша SkyQueen.Кстати, огромное спасибо Маленькой Леди за редактирование это фика.
